Enlightened Mind

Сайт, посвященный Дхарме

Джатака

Джатака (пали Jātaka — «повесть о (предыдущих) рождениях (Будды)»), десятая книга Кхуддака-никаи, являет собой сборник из 547 (или 550) сказочных описаний («джатак»), рассказывающих о жизни Будды в предыдущих воплощениях, которые постепенно вели его к пробуждению (Будда в этих историях именуется Бодхисаттвой).

Вообще говоря, джатаки – объемный класс фольклорно-мифологической литературы, обычно связываемый с буддизмом тхеравады. Входящие в корпус тхеравадинской литературы джатаки были записаны на пали примерно в 3 в. н.э. Между тем, истории, входящие в Джатаку, можно обнаружить на многих других языках в сказаниях различных культур – какие-то из этих текстов были переведены с пали, другие – напротив, были заимствовали буддийской культурой из более ранних источников. Санскритская и тибетская Джатаки основаны на своем палийском прообразе и, соответственно, несут печать буддийской культуры, а тексты джатак, перенятые персидским и другими языками, обнаруживают порой значительные адаптации к культурному уровню заимствующих стран.

В той форме, в которой джатаки входят в настоящее время в Кхуддака-никаю, они представляют обширный прозаический комментарий к стихотворным изречениям — гатхам, составляющим, так сказать, тематическое зерно каждого повествования; то есть, с композиционной точки зрения, каждая джатака распадается на следующие части:

1. История о настоящем (Paccuppan-navatthu), излагающая обстоятельства, при которых была рассказана Буддой;

2. История о прошлом (Atītavatthu), включающая собственно джатаку;

3. Связанные с последним стихотворные изречения (Gāthā), к которым присоединяется

4. толкование стихов (Veyyākaraṇa);

5. разъяснение связи (Samodhāna) между героями истории о настоящем и истории о прошлом.

Прозаические части этого комментария, называющегося «Описание смысла джатаки» (Jātakaṭṭhavaṇṇanā), по языку значительно моложе гатх и заставляют исследователей предполагать, что первоначально были зафиксированы только эти стихотворные изречения, прозаические же части воспроизводились импровизацией рассказчика.

Помимо палийской традиции, существует множество апокрифических джатак более позднего сочинения (некоторые датируются даже 19 в. н.э.), однако эти сочинения рассматриваются уже в другом качестве, нежели «официальная» Джатака, определенно, формализованная уже к 5 в. н.э., если верить многочисленным эпиграфическим и археологическим свидетельствам, относящимся к тому времени. Некоторые апокрифические джатаки являются заимствованиями из индуистских источников, с соответствующими правками, призванными обеспечить соответствие текста буддийской традиции.

Стоит отметить, что истории Джатаки не считаются непосредственным «словом Будды» (Буддавачана) и в целом каноническими текстами не являются, несмотря на то, что практически во всех странах, исповедующих тхераваду, включаются в состав канона, поскольку являются весьма популярными текстами, безотносительно своего происхождения.

Включение в канон джатак, широко черпающих из тематики устной народной словесности, является показателем постепенной демократизации буддизма. Характерно, что в древнейших частях канона монахам возбраняется рассказывать сказки о царях, разбойниках, войнах, женщинах, богах, приключениях и т. п. В позднейших текстах строгая церковность уступает место стремлению к популярности и в джатаках сам Просветленный изображается рассказчиком занятных повестей.

В части повествовательных форм джатаки представляют из себя необычайную пестроту: прозаические формы со вставными строфами варьируются от короткого анекдота до небольшого романа; стихотворные формы представлены диалогом, собранием изречений и эпическими отрывками.

Такую же пестроту являет и тематика джатак, в которых представлено множество так называемых «бродячих сюжетов» (в том числе сюжеты о коте-монахе, о шакале-советнике, об осле в львиной шкуре, о шакале, восхвалявшем пение вороны, об аисте, переносившем рыб в пруд, о танцующем женихе, о благодарных животных и неблагодарном человеке, о Соломоновом суде, о царе, понимавшем птичью речь, о «скатерти-самобранке», о кубке счастья, об услужливом глупце, о Шемякином суде, о свинопасе и принцессе, о кладе и убийцах и т. д. и т. п.). Известно, что уже в 6 в. н.э. некоторые джатаки были переведены на персидский язык; это произошло во времена персидского зороастрийского царя Хосрова I (Ануширвана). Впоследствии с персидского были сделаны переводы на греческий, латинский и древнееврейский. Некоторые исследователи полагают, что именно эти переводы яваились основой для басен Эзопа, сказаний о Синдбаде-мореходе и «Сказок 1001 ночи». Именно совпадение сюжетов джатак с сюжетами древних и средневековых восточных и европейских сказок и новелл и побудило в свое время ученых искать источник всей западноевропейской новеллистической литературы именно в повествовательной литературе буддизма. Впрочем, позже восторжествовала точка зрения, согласно которой в самих буддийских джатаках видели сравнительно поздние варианты общеиндийских сказочных и новеллистических сюжетов, трактуя джатаки как буддийскую интерпретацию общеиндийского фольклорно-дидактического наследия. Так или иначе, джатаки вошли в сокровищницу мирового фольклора, с буддийским культурным и религиозным колоритом, как рассказы о различных жизнях будущего Будды, несмотря на то, что некоторые джатаки, очевидно, являются более ранними индийскими сказаниями с наложенным поверх буддийским контекстом.

Ныне джатаки – один из важнейших памятников повествовательной литературы буддизма; сюжеты джатак стали популярнейшими мотивами буддийского изобразительного искусства. Некоторые из длинных джатак исполняются в танцах, театре и формальных (псевдоритуальных) декламациях, а некоторые даже связываются с определенными праздниками по лунному календарю, используемому в Камбодже, Таиланде и Лаосе.